Том 2. Два брата. Василий Иванович - Страница 85

Все это припомнилось теперь Николаю. Он почувствовал себя глубоко виноватым, сознавая, что причинил большое страдание существу, обожавшему его. Он поступил как эгоист. Что сказали бы ею старики?..

— Это гнусно! — воскликнул он и заходил в волнении по комнате. — И к чему долее медлить со свадьбой! К чему ставить Лену в ложное положение?!.

Он решил не медлить и жениться как можно скорей. Завтра же он напишет своим, и чем скорее свадьба, тем лучше!..

— Славная, дорогая Леночка! Я сделаю тебя счастливой! — произнес он, увлеченный порывом, и в этот миг ему казалось, что он любит Леночку больше, чем когда-либо. Он стал мечтать на эту тему, и счастливая Леночка представлялась ему в лучезарном сиянии его будущей славы.

Николай присел к столу и написал Леночке длинное, горячее послание. Он высказал в нем все, что передумал в эти минуты после прочтения ее записки, он просил прощения, говорил о любви, о будущем счастии, превозносил Леночку до небес и писал, что завтра будет у нее.

Письмо успокоило нашего молодого человека, и он лег спать. Лежа в постели, он опять стал было мечтать, как они славно заживут с Леночкой, как он сделает ее счастливой, но вслед за тем совсем неожиданно в голове его мелькнула мысль, что было бы лучше, если б Леночка вышла за Лаврентьева и он не зашел бы так далеко… Не стеснит ли она его свободы? Будет ли она счастлива?.. Конечно, Леночка — превосходная женщина, он ее любит, но все же она не тот идеал, о котором он мечтал. Она слишком простая, обыкновенная, эта Леночка! Нет в ней захватывающего интереса, нет артистической жилки, нет обаяния исключительной, высшей натуры… Все в ней ясно и светло, как на дне прозрачного озера.

Он стал засыпать, когда перед ним вдруг явился блестящий образ Нины. Она была такая ослепительная, роскошная, красивая… Ее загадочный, манящий взгляд улыбался насмешливой улыбкой, и губы шептали: «И вы надеваете ярмо… Поздравляю! Не умеете вы пользоваться жизнью!»

— Чепуха! — проговорил сквозь сон Николай. — Леночка… я ее люблю… Она чудная, а эта Нина…

Он не докончил, повернулся на другой бок и заснул…

V

На следующий день, только что пробило десять часов, Степанида отворила двери спальни Николая и, остановившись на пороге, повторила несколько раз:

— Николай Иванович, вставайте! Одиннадцатый час! Вставайте! — громко произнесла она.

— Слышу, слышу! Что вы так кричите? — раздался голос Николая. — Встаю.

Старая кухарка, знавшая привычки барина, однако не ушла. Она постояла с минуту и, заглянув в спальню, промолвила:

— Уснул! Ишь соня! А сам просил, чтобы непременно… Полуночничает, вставать-то и неохота!

Она хотела было оставить Николая в покое, но, вспомнив, что Николай настойчиво просил разбудить, громко крикнула:

— Николай Иванович! Вставайте!

— Да что вы пристали? Дайте часок заснуть!

— Мне-то что! Спите себе с богом. Сами просили. Письмо вам…

— Так бы и сказали… Давайте-ка письмо да принесите газеты! — проговорил Николай, окончательно проснувшись.

Степанида подала письмо и газеты и спросила:

— Что в булочной-то брать?..

— Что-нибудь возьмите… Да кстати… возьмите у меня на столе письмо и отдайте посыльному, чтобы немедленно снес… Деньги в ящике… Знаете?

Николай прочел записку, и довольная улыбка появилась на его лице. Записка была от Платонова. Он просил молодого человека зайти к нему на квартиру около двенадцати часов — переговорить насчет статьи Николая и кстати позавтракать вместе.

«Верно, что-нибудь насчет цензурных смягчений! Платонов очень осторожен!» — подумал Николай, возлагавший большие надежды на статью, отданную им недели три тому назад в редакцию. По его мнению, эта статья особенно ему удалась. Он таки поработал над ней. Верно, она понравилась Платонову, и на нее непременно обратят внимание!

Веселый и довольный, он быстро оделся, прошел в кабинет и стал пробегать газеты, прихлебывая кофе… Через полчаса отворились двери, и на пороге появился Вася.

— Васюк! Здорово… Наконец-то! — обрадовался Николай, крепко пожимая холодную Васину руку. — Озяб? Напейся скорей кофе… Степанида, стакан дайте! — крикнул он в двери. — Ну, как поживаешь, Вася? Давно я тебя не видал…

— Я у тебя несколько раз был… все не заставал…

— По вечерам трудно меня застать, особенно в последнее время, — замотался как-то. Теперь опять примусь за работу… А ты как это не на лекциях сегодня? Ты такой аккуратный… Кстати: знаешь, кто с тобой хочет познакомиться?.. Угадай-ка!

— Да я почем знаю…

— Наверно, не угадаешь! — рассмеялся Николай. — Нина Сергеевна…

— Что ей от меня надо?.. Разве она приехала?

— Вчера ее видел, очень просила привести тебя. Пойдешь?

Вася подумал.

— Пожалуй, пойду. Отчего не пойти! — рассеянно отвечал Вася.

— Вот как! И не боишься?

— Чего ж бояться?

— Она такая красавица — эта Нина Сергеевна!

Вася покраснел до ушей и серьезно проговорил:

— Какое мне дело до этого?

— Ну, не сердись, Вася. Ты ведь известный женоненавистник. Я только пошутил. Я, признаться, думал, что ты не пойдешь. Она тебе не нравится.

— Да, не нравится, но я ее совсем не знаю. Бог ее знает; может, мне с первого разу так показалось.

Вася молча допил свой кофе и коротко отвечал на вопросы брата. Николаю показалось, что брат сегодня был какой-то странный и как будто смущенный. Он точно собирался что-то сказать, но не решался; то и дело взглядывал он на Николая и потирал руками колени, что служило, как знал Николай, признаком волнения Васи.